Из чего состоит архитектура захи хадид the village вспоминает, что сделало британку великим архитектором

Признание

Проект спортивного клуба «Пик», созданный Захой для клиента из Гонконга, — первая её победа в значительном архитектурном конкурсе (1983 г.).

Постепенно Заха Хадид становится признанным архитектором, яркие проекты которого разительно отличаются от работ других специалистов. В 2004 году она стала лауреатом самой престижной премии в области архитектуры — Притцкеровской. Эта награда впервые была присуждена архитектору женщине. Торжественная церемония вручения прошла в Эрмитажном театре на Дворцовой набережной Санкт-Петербурга.

Один из важных факторов, который рассматривается при присуждении премии, — наличие заложенных в проекты инновационных идей. Новаторство в творчестве Захи Хадид с самого начала было одним из основополагающих принципов. На становление её индивидуального стиля повлияло увлечение авангардизмом, особенно творчеством Казимира Малевича. В начале карьеры её серьёзно интересовали эксперименты и приемы русского авангарда. Те наработки угадываются во всех её проектах. Заха Хадид и сама стала великим экспериментатором.

Учёба у Рема Колхаса

Заха Хадид родилась в Багдаде в богатой семье, в детстве ездила за границу, училась в Американском университете в Бейруте, а затем отправилась изучать архитектуру в Лондон, где и встретила Рема Колхаса. Проработав в его бюро OMA в Роттердаме с 1977 по 1980 год, она вернулась в Лондон, где начала независимую практику. Междисциплинарный подход OMA явно повлиял на Хадид, которая внедряла в свою практику понятия из изобразительного искусства и естественных наук. Постоянное теоретизирование, которым занимались в бюро Колхаса, тоже было важным для Хадид, для которой признание её идей в первые годы работы заменяли воплощение проектов.

Стиль архитектора

Заха Хадид — одна из пяти женщин-архитекторов мирового уровня и обладатель Пицкеровской премии. Ориентированность на русский авангард и футуристические пересечения плоскостей в пространстве — так можно охарактеризовать ее стиль, рассказывает Нина Фролова, шеф-редактор зарубежного раздела Archi.ru.

Проект Dominion Tower(иллюстрация)

Динамичная, наполненная энергией архитектура Хадид представляет собой отражение нашего удивительного полного противоречий мира. Еще в начале своей работы с конца 70-х годов Заха Хадид сталкивалась с тем, что ее проекты опережали технологические возможности, и до сих пор не для всех из них найдены решения. Воплощение ее проектов — задача непростая, требующая от исполнителей определенной смелости и нестандартного подхода.

Нина Фролова, шеф-редактор зарубежного раздела Archi.ru

Нина Фролова отметила, что востребованность Захи Хадид по всему миру невероятная. Несомненно, реализуемый в Москве проект ее бюро попадет в копилку архитектурных достопримечательностей столицы.

«Лужники»

Лужнецкая набережная, дом 24

Всего в 15 минутах езды от «Мосфильма» — еще одна уникальная достопримечательность Москвы. И это не преувеличение: «Лужники» даже номинировали на международную архитектурную премию. А специалисты ФИФА признали открывшуюся после реконструкции в 2017 году Большую спортивную арену одним из лучших в мире стадионов по архитектуре трибун и обзору поля.

Арена сохранила исторический облик и привычный светло-песочный цвет; фасад украсили полупрозрачные панно с изображениями спортсменов и подсветка. А вот «начинка» стадиона поменялась: трибуны стали ближе к полю, появились медиатабло, кровля-экран и поле с натуральным газоном. Совсем скоро к «Лужникам» будут прикованы взгляды даже не миллионов, а миллиардов болельщиков всей планеты — 14 июня начинается чемпионат мира по футболу, и «Лужники» станут его главным стадионом.

Мадам Хадид и экспериментальный дизайн

Фантазия Захи Хадид не могла уместиться в сфере одной только архитектуры. Играя с линией, искривляя пространство и придавая привычным вещам сюрреалистические формы, Заха создает мебель и ювелирные украшения, работает с керамикой и устраивает инсталляции.  

Хадид выпустила несколько экспериментальных интерьерных коллекций. Хитами можно считать светильник Chandelier Vortexx и кресло Z-chair.

 Chandelier Vortexx 

Z-chair

Футуристичные стулья, напоминающие инопланетные растения, и банкетки-бумеранги – чистое искусство, они кажутся скорее демонстрацией мастерства, чем реальными предметами интерьера, хотя та же банкетка на самом деле функциональна: может использоваться и как ложе, и как стул/стол одновременно. Вазы и сервизы, напротив, легко впишутся в любой минималистичный интерьер.

Belu bench и Bow chair

При взгляде на интерьерные работы Хадид, будь это чертеж или воплощенный проект, захватывает дух. Мы видим сюрреалистические дворцы и аскетичные межгалактические базы. Она делала то, чего не делал ещё никто.

«OPUS» Office Tower и галерея Roca

Шедевры архитектуры, созданные непревзойденной Захи Хадид

Заха Хадид является ярким представителем постмодернизма в архитектуре, максимально приближенный к деконструктивизму. Она родилась в Багдаде 31 декабря 1950 года, а ушла из жизни 31 марта 2016 года, оставив на Земле огромный след в истории развития архитектуры Европы. За 65 лет своей жизни Хадид не раз приходилось доказывать, что «женщина может построить дом».

«Мир изменился — 30 лет назад люди думали, что женщины не могут построить здание. Теперь эта идея канула в лету».

За свою позицию и смелые работы женщина-архитектор была удостоена следующих наград: рыцарский орден Британской империи, Королевская золотая медаль, императорская премия. А в 2004 году Заха Хадид стала первой женщиной, которая была награждена Притцкеровской премией. Здесь собраны самые грандиозные проекты легендарного архитектора, над созданием которых Хадид старательно трудилась.

Скандалы в Азии

Последние годы жизни Хадид были отмечены скандалами, связанными со строительством спортивных объектов в Азии

Во время строительства её стадиона в Катаре погибли рабочие — и СМИ, естественно, обратили внимание в первую очередь на известного архитектора. Хадид попросила журналистов тщательнее проверять факты: дизайн здания сам по себе не был опасным для рабочих, а вина лежала на властях Катара и девелопере, которые не обеспечили должного соблюдения техники безопасности на объекте

Кроме того, проект стадиона в Катаре критиковали за экстравагантную форму: многим он напомнил вагину. Хотя Хадид отрицала любое сходство, это кажется скорее плюсом: так в проекте стадиона иронично обыгрался исламский запрет на изображение человеческих лиц. Ещё один скандал ждал Заху Хадид в Токио: местные архитекторы ужаснулись её грандиозному проекту олимпийского стадиона за несколько миллиардов долларов. Кто-то сравнивал его с черепахой, которая хочет затянуть Японию на морское дно.  

Образование и карьера Захи Хадид

Сначала Заха отучилась в Ливане в Американском Университете Бейрута. С 1972 года продолжила образование в Архитектурной школе Ассоциации Архитекторов (АА) в Лондоне. По её окончании некоторое время работала в бюро одного из своих прежних преподавателей — голландского архитектора Рема Колхаса. Он считал её своим самым талантливым учеником и называл «планетой на своей собственной орбите».

Первым проектом, который удалось довести от чертежей до строительства, было здание пожарной части в немецком городе Вайль-на-Рейне для компании Vitra (1990 — 1993).

Заха Хадид. Пожарная часть в Вайль-на-Рейне. Германия.

В гору дела пошли после возведения в США Центра современного искусства Розенталя в Цинциннати в 1999 г.

Кроме непосредственного занятия архитектурой Заха преподавала в школе АА до 1987 года и читала лекции по всему миру, в т.ч. проводила мастер-классы в России. Она тепло относилась к молодым, каковых до сих пор много среди сотрудников офиса её фирмы. В одном из своих немногочисленных интервью она поясняла это обстоятельство так: 

Детище Захи не распалось после её смерти. Коллектив из нескольких сотен человек продолжает дело своего лидера, завершает архитектурные и дизайнерские проекты, начатые ещё вместе с нею. Руководит бюро партнер и соратник Захи Хадид архитектор и теоретик архитектуры Патрик Шумахер.

Архитектор как художник

Вообще, весь подход Хадид к архитектуре и дизайну можно назвать художественным. Хадид отвергала и модернистский функционализм, и постмодернистскую иронию. Её проекты как будто появлялись из какого-то параллельного мира со своей историей искусства. Собственная фантазия была для неё важнее всего, но из-за этого её и критиковали. Так, проект музея современного искусства MAXXI в Риме посчитали совершенно неподходящим для экспонирования живописи и объектов, так что во многом он стал памятником самому себе, а его архитектуру помнят лучше, чем его коллекцию

Её дизайн-объекты — от мебели до ваз и туфель — выглядят как уменьшенные копии её зданий, и уже не так важно, удобно ли ими пользоваться

Инопланетный объект на Ленинградском шоссе

Что: стадион «Динамо»

Кто: Дэвид Манике, Эрик ван Эгераат

Когда: 2008–2018

Где: Ленинградский проспект, владение 36

Стадион «Динамо» был построен в 1928 году и пережил не только десятки напряженных матчей, побед и поражений, но и две реконструкции. Первая проходила в конце 1970-х, вторая — с 2008-го по 2018-й.

В 2010 году провели международный конкурс и выбрали концепцию, предложенную голландским архитектором Эриком ван Эгераатом и институтом «Моспроект-2». Этот проект предполагал восстановить исторические фасады и дополнить их новыми конструкциями. То есть поместить в существующую чашу стадиона футуристическую постройку, напоминающую то ли приплюснутый пузырь, то ли космический корабль с отверстием наверху.

Впоследствии доработку концепции поручили бюро американского архитектора Дэвида Манике, которое специализируется на спортивных объектах. Он изменил достаточно много, но внешний вид стадиона оставил примерно таким же, как в первоначальном варианте. Стадион действительно выглядит как космический корабль, приземлившийся на здание советской архитектуры. Это впечатление усиливается ночью, когда купол подсвечивается и превращается в гигантский медиафасад.

К сожалению, сохранить всю историческую чашу не удалось, подлинной осталась лишь западная трибуна вдоль Ленинградского проспекта

Особое внимание уделили барельефам Сергея Меркурова — их сняли с портиков южного и северного фасадов и отреставрировали

Изначально планировалось, что домашний стадион футбольного клуба «Динамо» примет несколько матчей чемпионата мира по футболу 2018 года, но, поскольку строительство стадиона «Спартак» закончили намного раньше, игры мундиаля было решено провести на нем и в «Лужниках». Необходимость строго соблюдать требования ФИФА отпала, и авторы сократили количество мест на стадионе, а вместо одной арены сделали две.

Теперь под одной крышей располагаются стадион, который вмещает до 26 тысяч человек, и малая арена на 14 тысяч зрителей. Последняя трансформируется и может принимать баскетбольные и хоккейные матчи, ледовые шоу и концерты. Кресла при необходимости заезжают в трибуны, благодаря чему площадка увеличивается на 15 метров.

«Мосфильм»

Мосфильмовская улица, дом 1

Кареты из «Сибирского цирюльника», корона Российской империи из «Неуловимых мстителей», «Волга» из «Берегись автомобиля», костюмы из «Соляриса», «Алых парусов», «Войны и мира», автомобиль «Магирус», которому больше 100 лет, — все эти и многие другие сокровища хранит «Мосфильм», крупнейшая киностудия в России и одна из крупнейших в Европе. Самому концерну уже 94 года, а комплекс на Мосфильмовской — чуть младше, 1931 года.

Пожалуй, самое интересное, что можно найти на студии, — это декорация «Старая Москва». Здесь сняли больше 100 картин: «Статский советник», «Гибель империи», «Анна Каренина», «Доктор Живаго» и другие. По мощеным улицам старого города, застроенного невысокими домиками, церквями, лавками и гостиницами, можно прогуляться во время экскурсии. 

Ансамбль Рогожской ямской слободы

Школьная улица

Цветастые двухэтажные домики на Школьной улице — тоже памятник — ансамбль  Рогожской ямской слободы. Эта улица была одной из двух главных в слободе, которую еще в конце XVI века повелел устроить царь Борис Годунов на тогдашней окраине Москвы. Правда, невысокие каменные дома — это уже век XIX. Здесь были постоялые дворы и лавки, где торговали телегами, экипажами и шорным товаром. Оно и неудивительно: здесь останавливались все обозы, шедшие по Владимирскому и Рязанскому трактам.

В отличие от своей соседки Вороньей (сегодня — Сергия Радонежского), потерявшей историческую застройку в 1980-е, Школьная улица дореволюционный облик сохранила. Коммуналки расселили, реставраторы отыскали планы ямщицких домов и начали их восстанавливать. К концу 1990-х воссоздали фасады, большую часть деревянных ворот.

Микрорайон Курьяново

1-я, 2-я, 3-я, 4-я Курьяновские улицы, 2-й Курьяновский проезд, Курьяновский бульвар

Еще один уголок Москвы, будто застывший во времени, — микрорайон Курьяново. Он вырос как поселок для работников Курьяновских очистных сооружений и до сих пор напоминает совсем другой город. Шесть улиц застроены двухэтажными домами, почти у каждого свой сад за оградой. Из местных достопримечательностей — почта с гербом СССР, клуб здоровья, обязательный памятник Ленину. И конечно, здание дома культуры, причем не хуже павильонов на ВДНХ — с колоннами, портиком, большим окном-аркой, увенчанным пятиконечной звездой. Курьяново обожают киношники — местные пейзажи, совершенно не похожие на московские, можно увидеть во многих известных фильмах.

Живописный мост

Проспект Маршала Жукова

Еще один мост, тоже уникальный, свою непосредственную функцию выполняет. Получивший красивое имя Живописный, он соединил проспект Маршала Жукова с МКАД. Мост переброшен с одного берега Москвы-реки на другой под острым углом, и кажется, будто тянется вдоль водной артерии, а не пересекает ее, как и положено всякому мосту. Причиной тому — своеобразное место: с одной стороны заповедная территория, с другой — плотная жилая застройка.

Сложное техническое задание породило оригинальное инженерное решение, и в проекте соединились два принципа поддержки пролетов: пилон и арка. Так вышел арочный пилон. И еще какой! Ажурную конструкцию выкрасили в красный, а под ней подвесили «летающую тарелку» — смотровую площадку.

Dominion Tower

Улица Шарикоподшипниковская, дом 5

Среди ничем не примечательных жилых домов, роддома и шинного завода на Шарикоподшипниковской улице семиэтажный бизнес-центр Dominion Tower выглядит как пришелец. Белые плиты наложены друг на друга, будто ломти хлеба в не очень аккуратном сандвиче. А между ними — хрупкие «прослойки» стеклянных окон.

Если забраться на последний этаж и глянуть вниз, оторваться от зебры узоров будет невозможно. Замысловатые черно-белые рисунки извилистых лестниц и ограждений можно разглядывать долго — как головоломку. Где верх, где низ, неясно: блестящие черные клавиши ступеней тянутся по обе стороны лестницы, и от этого немного кружится голова.

Этот пришелец — единственное в Москве творение знаменитой Захи Хадид, первой из женщин-архитекторов получившей Притцкеровскую премию. Центр Гейдара Алиева в Баку, Центр водных видов спорта в Лондоне, Национальный музей искусств XXI века в Риме, станции канатной дороги в Инсбруке — это все она, Хадид.

Станция метро в городе Эр-Рияд, Саудовская Аравия (2020 г)

Идея построить лучшую станцию метро во всем мире пришла принцу Саудовской Аравии Абдалле, он же выступил спонсором проекта. По окончанию стройки мир увидит самую богатую станцию метро, потому что стены в переходах буду выполнены из золота, а полы из мрамора. Сверху, над станцией будет возвышаться комплекс, в котором будет предусмотрена стоянка и торговый центр.  Для обеспечения необходимой циркуляции воздуха, инженеры, с которыми сотрудничала Заха Хадид, изобрели новейшую систему кондиционирования. Общая площадь постройки будет составлять 20 тыс. м2. Еще одной особенностью станции является наличие особой системы пропуска в подземный переход метро, которая позволит избежать давки.  Волнистые «холмы» станции метро символизируют песчаные дюны Аравии, а со стороны трассы торговый центр напоминает корабль.

Будущее проекта

По мнению Романа Амелина, представителя компании Blackwood, данный проект может стать примером для других девелоперов и подать сигнал, что Москва нуждается в качественных «идейных» премиум-объектах.

Роман Амелин (Blackwood)

Конечно, не стоит ожидать всплеска нестандартных коммерческих площадей после этого проекта, да и об успешности Dominion Tower пока рано говорить. Такой проект действительно подойдет не всякой компании. Будущими арендаторами я вижу или ценителей творчества Захи Хадид или крупные компании, которые могут себе позволить престиж, как статью расходов.

Одним из недостатков проекта можно назвать территориальное расположение, которое плохо вяжется с определением премиум-класса. Тем не менее, это не смущает девелопера, который видит район потенциально коммерчески привлекательным и готов приложить усилия для его развития.

Екатерина Пугач, специально для Officevmoskve.ru

Работа в стол

Если посмотреть на список проектов Захи Хадид, то первое, что бросается в глаза, — это почти полное отсутствие осуществлённых проектов в 1980-е годы. При этом проектов, оставшихся в виде визуализаций и чертежей, много — для разных городов и разных масштабов. Её проекты выигрывали международные конкурсы, но оставались на бумаге, потому что были слишком смелыми — и технологически, и контекстуально. Первое здание по проекту Хадид начали строить лишь в 1986 году в Берлине. В этом ей помогли немецкие феминистки, которые пытались увеличить присутствие женщин в современной архитектуре Германии. Строительство жилого дома IBA завершили в Берлине в 1993 году. 

Что не так?

Юрий Болотов, главный редактор The Village: «Дорогая и ладная вещь из позапрошлой коллекции, которую провинциальный житель купил в метрополии в стоке и теперь восторженно привёз в свой райцентр», – примерно так я описал первое московское здание Захи Хадид в своей язвительной и намеренно провокационной колонке ещё прошлым летом, когда появились первые новости о завершении проекта Dominion Tower на Шарикоподшипниковской улице. К сожалению, спустя год приходится повторить эти слова.

Изломанная башня в промзоне на Дубровке потеряла в реализации из-за традиционно неважного качества российского строительства, но всё равно удивляет своими формами. Представьте, что среди привычного постсоветского пейзажа — забор, роддом, серые пятиэтажки, машиностроительный завод — приземлился инопланетный корабль, напоминающий стопку брошенных друг на друга PlayStation 4

Вы входите внутрь бизнес-центра и видите текучий атриум, который перерезают зигзаги лестниц. Эффектно? Очень: такой вещи в России ещё не было, и очень скоро снимки этого самого атриума заполнят Instagram, а московские краеведы станут водить экскурсии к зданию.

Ново и необычно, но лишь для Москвы. Dominion Tower — это шаг назад по сравнению с тем же Центром Гейдара Алиева в Баку или любым другим новым проектом бюро. Здание проектировали и строили более десяти лет, и сейчас оно выглядит запоздалым приветом из прошлого. И дело не только во внешней форме как у ранних проектов Хадид — внутренности здания куда современнее его фасадов, — но и в самой идеологии постройки.

Несмотря на мировую известность, Заха Хадид — противоречивый и отчасти трагический персонаж. К моменту получения Притцкеровской премии в 2004 году она два десятилетия была бумажным архитектором. Хадид раз за разом выигрывала конкурсы, её необычные проекты с отсылками к Малевичу и русскому авангарду получали восторженные отзывы критики, но в итоге бюро завершило едва ли пять скромных построек. Спустя десятилетие у Хадид нет проблем с заказами: она главный архитектор на планете, и её иконические здания появляются по всему миру. Однако за прошедшее десятилетие в архитектуре произошёл тектонический сдвиг.

Авангардные проекты Нормана Фостера, Фрэнка Гери и других звёзд воспринимались на ура на рубеже веков. Но сейчас ту же Хадид критикуют за слишком сложные и дорогие постройки, добавляя, что она виновата в гибели рабочих на стройплощадке в Катаре. Последний удар по бюро — отмена масштабного строительства стадиона к токийской Олимпиаде 2020 года, на проектирование которого ушло несколько лет. Хадид — архитектурная звезда в эпоху, когда мода на архитектурных звёзд пошла на спад. Британка всю жизнь была авангардным архитектором, но к 2015 году изменилось само понимание авангарда. Масштабные и эффектные здания из железобетона — скорее прошлое, чем будущее: в 2014 году Шигеру Бан получил Притцкеровскую премию за временные постройки для беженцев, собранные из картонных труб, а в этом её должен был получить ныне покойный Фрай Отто за лёгкие тентовые конструкции.

Всё это применимо и к первому российскому проекту британки. Когда проектирование только начиналось в середине 2000-х, девелопер заказывал не просто эффектное здание, а образ светлого и благополучного будущего. Кризис 2008 года на несколько лет заморозил строительство, а к 2015 году всё в России изменилось настолько, что получившийся результат — скорее неоправданная роскошь, чем необходимость (и аренда в новом бизнес-центре едва ли не выше, чем в небоскрёбах «Сити»).

Хотите ощутить дух этого года? Отправляйтесь в «Гараж» Рема Колхаса, в котором голландец дал новую жизнь типовой советской архитектуре 1960-х годов. Успейте до закрытия во временное пространство «ЭМА», сделанное быстро и дёшево. Покатайтесь на качелях на обновлённой Триумфальной площади. А Dominion Tower, увы, совершенно несвоевременна. Здание от этого не становится хуже, но осадок остаётся.

От мукомольного склада до музея

Что: Музей русского импрессионизма

Кто: Джон МакАслан

Когда: 2012–2016

Где: Ленинградский проспект, дом 15, строение 11

Музей русского импрессионизма располагается на территории бывшей кондитерской фабрики «Большевик», а сейчас — одноименного культурно-делового комплекса. Основную часть зданий возвели в конце XIX века по проекту французского архитектора. Цилиндрическая постройка с параллелепипедом на крыше для хранения муки и сахара появилась намного позже — в 60-е годы ХХ века — и сильно выделялась на фоне ансамбля.

В начале 2000-х производство вывели за пределы города, а в 2012 году началась реконструкция бывшей промзоны под руководством именитого британского архитектора Джона МакАслана. Больше всего он известен проектом реконструкции лондонского вокзала Кингс-Кросс.

Необычную форму бывшего склада решили сохранить, но в то же время необходимо было придать зданию современный вид, соответствующий новому музею. Кирпичное здание одели в перфорированный металл, а параллелепипед остеклили, создав внутри галерею. Внутреннее пространство поделили на несколько этажей, вставив туда бетонный модуль и изящную винтовую лестницу.

Весь интерьер оформлен в светло-серых тонах, так что зрителей ничто не отвлекает от шедевров импрессионизма. Помимо трех выставочных залов, в музее есть кафе, учебная студия, книжный магазинчик, зона интерактивных инсталляций и летние террасы.

Стоимость и эксплуатация

При общей площади здания 21 475 кв.м. и площади офисных помещений 10 416 кв.м. концепция бизнес-центра сразу предлагает вполне логичные выводы. Значительная доля неэффективных площадей за счет просторного атриума отразится на стоимости аренды офиса. Панорамное остекление увеличит эксплуатационные расходы. Так же наценка за брэнд архитектора, по мнению экспертов, составит около 20%.

Фасад здания

Таким образом, стоимость 1 кв. метра по предварительной оценке брокера компании Blackwood составит около 30 тыс. рублей. Это довольно высокая цена для бизнес-центра за пределами Садового кольца.

По управлению объектом все вопросы возьмет на себя Sawatzky Property Management. По мнению Ольги Еременко, стоимость эксплуатации останется в рамках, соответствующих классу бизнес-центра. Так же представители Dominion Tower упомянули систему энергосбережения, основу которой составят литий-ионные батареи.

«Планиты для землянитов» Малевича в исполнении Аджайе

Что: кампус Московской школы управления «Сколково»

Кто: Дэвид Аджайе

Когда: 2006–2010

Где: Московская область, 1-й километр Сколковского шоссе

Один из самых востребованных архитекторов современности Дэвид Аджайе родился в 1966 году в Танзании в семье ганского дипломата. В 1975-м семья переехала в Лондон, в 1994-м Дэвид окончил Королевский колледж искусств, основал собственное бюро и достаточно быстро стал молодой звездой в мире архитектуры.

Как все это связано с Россией и проектом кампуса для бизнес-школы? Оказывается, еще во время учебы Аджайе влюбился в русский авангард вообще и работы Кандинского и Малевича в частности.

Организаторы конкурса на разработку концепции Московской школы управления «Сколково» хотели, чтобы она наиболее точно выражала прогрессивный характер учебного заведения и в то же время была основана на идеях, возникших в России и получивших всемирное признание. Здесь и сошлись звезды Малевича и Аджайе. Первый мечтал о домах для людей будущего — «планитах для землянитов», второй такой дом построил.

В плане школа управления выглядит как одна из супрематических работ Казимира Малевича. Фактически архитектор воссоздал шедевр своего кумира в объеме. Круг стал четырехэтажным диском-основанием, а прямоугольники превратились в расположенные на нем корпуса кампуса. Гигантские консоли выходят за пределы круглого основания более чем на 20 метров — такому размаху позавидовал бы каждый авангардист! За счет стекол ромбовидной формы плоский фасад здания выглядит объемным.

Сэр Дэвид Аджайе (в 2017-м был посвящен в рыцари за заслуги в области архитектуры) был автором многих известных проектов, таких как Музей современного искусства в Денвере, библиотека Idea Store в Лондоне, Смитсоновский национальный музей афроамериканской истории и культуры в Вашингтоне. Но к кампусу школы «Сколково» у Аджайе особое отношение, он называет проект своим любимым, а если точнее — воплощением утопии. И это неудивительно: грандиозный масштаб (площадь кампуса — 65 тысяч квадратных метров), ничем не ограниченное пространство под строительство (26 гектаров) и возможность превратить утопию в реальность.

Проект Dominion Tower сегодня

В настоящий момент здание бизнес-центра почти достроено. Николай Лютомский, руководитель архитектурного бюро «АБ Элис», рассказал, какой непростой была работа по выполнению проекта.

Ольга Еременко (Dominion-M), Николай Лютомский («АБ Элис)

В задачу бюро входила разработка чертежей по предоставленным Zaha Hadid Architects материалам. Необходимо было тщательно выполнить каждый элемент здания, ведь только все вместе они создадут задуманный Захой Хадид эффект легкости.

Строительство идет полным ходом

Трудности возникали и при проектировании каркаса, и в поиске материала для светоотражающих панелей, к счастью, решения были найдены. Как отметила Ольга Еременко, Zaha Hadid Architects в обязательном порядке проверяло все подготовленные отечественными подрядчиками чертежи.

О работе в России

В середине 2000-х годов мы спроектировали жилую башню на Живописной улице для «Капитал Груп». У этого задания на Москве-реке были особенная идея и дизайн, и мне больше всего жаль, что проект не осуществился. Но мы надеемся, что у нас ещё появится возможность воплотить его в жизнь.

Наш проект коттеджа на Рублёвке для Наоми Кэмпбелл ещё не закончен, и поэтому мы о нём пока не говорим. Сейчас мы работаем над интерьером, и я отправлюсь туда проверить, как идёт строительство. Это тот случай, когда мы взяли на себя всю художественную работу и разрабатываем абсолютно все детали до последней мелочи. Мы проектируем даже водопроводные краны, камины и мебель — редкая возможность осуществить проект дома мечты. И, как вы понимаете, наш клиент не Наоми, а господин Доронин (Владислав Доронин, бизнесмен, совладелец компании «Капитал Груп». — Прим. ред.), он платит деньги.

Скандалы в Азии

Последние годы жизни Хадид были отмечены скандалами, связанными со строительством спортивных объектов в Азии

Во время строительства её стадиона в Катаре погибли рабочие — и СМИ, естественно, обратили внимание в первую очередь на известного архитектора. Хадид попросила журналистов тщательнее проверять факты: дизайн здания сам по себе не был опасным для рабочих, а вина лежала на властях Катара и девелопере, которые не обеспечили должного соблюдения техники безопасности на объекте

Кроме того, проект стадиона в Катаре критиковали за экстравагантную форму: многим он напомнил вагину. Хотя Хадид отрицала любое сходство, это кажется скорее плюсом: так в проекте стадиона иронично обыгрался исламский запрет на изображение человеческих лиц. Ещё один скандал ждал Заху Хадид в Токио: местные архитекторы ужаснулись её грандиозному проекту олимпийского стадиона за несколько миллиардов долларов. Кто-то сравнивал его с черепахой, которая хочет затянуть Японию на морское дно.  

Что не так?

Юрий Болотов, главный редактор The Village: «Дорогая и ладная вещь из позапрошлой коллекции, которую провинциальный житель купил в метрополии в стоке и теперь восторженно привёз в свой райцентр», – примерно так я описал первое московское здание Захи Хадид в своей язвительной и намеренно провокационной колонке ещё прошлым летом, когда появились первые новости о завершении проекта Dominion Tower на Шарикоподшипниковской улице. К сожалению, спустя год приходится повторить эти слова.

Изломанная башня в промзоне на Дубровке потеряла в реализации из-за традиционно неважного качества российского строительства, но всё равно удивляет своими формами. Представьте, что среди привычного постсоветского пейзажа — забор, роддом, серые пятиэтажки, машиностроительный завод — приземлился инопланетный корабль, напоминающий стопку брошенных друг на друга PlayStation 4

Вы входите внутрь бизнес-центра и видите текучий атриум, который перерезают зигзаги лестниц. Эффектно? Очень: такой вещи в России ещё не было, и очень скоро снимки этого самого атриума заполнят Instagram, а московские краеведы станут водить экскурсии к зданию.

Ново и необычно, но лишь для Москвы. Dominion Tower — это шаг назад по сравнению с тем же Центром Гейдара Алиева в Баку или любым другим новым проектом бюро. Здание проектировали и строили более десяти лет, и сейчас оно выглядит запоздалым приветом из прошлого. И дело не только во внешней форме как у ранних проектов Хадид — внутренности здания куда современнее его фасадов, — но и в самой идеологии постройки.

Несмотря на мировую известность, Заха Хадид — противоречивый и отчасти трагический персонаж. К моменту получения Притцкеровской премии в 2004 году она два десятилетия была бумажным архитектором. Хадид раз за разом выигрывала конкурсы, её необычные проекты с отсылками к Малевичу и русскому авангарду получали восторженные отзывы критики, но в итоге бюро завершило едва ли пять скромных построек. Спустя десятилетие у Хадид нет проблем с заказами: она главный архитектор на планете, и её иконические здания появляются по всему миру. Однако за прошедшее десятилетие в архитектуре произошёл тектонический сдвиг.

Авангардные проекты Нормана Фостера, Фрэнка Гери и других звёзд воспринимались на ура на рубеже веков. Но сейчас ту же Хадид критикуют за слишком сложные и дорогие постройки, добавляя, что она виновата в гибели рабочих на стройплощадке в Катаре. Последний удар по бюро — отмена масштабного строительства стадиона к токийской Олимпиаде 2020 года, на проектирование которого ушло несколько лет. Хадид — архитектурная звезда в эпоху, когда мода на архитектурных звёзд пошла на спад. Британка всю жизнь была авангардным архитектором, но к 2015 году изменилось само понимание авангарда. Масштабные и эффектные здания из железобетона — скорее прошлое, чем будущее: в 2014 году Шигеру Бан получил Притцкеровскую премию за временные постройки для беженцев, собранные из картонных труб, а в этом её должен был получить ныне покойный Фрай Отто за лёгкие тентовые конструкции.

Всё это применимо и к первому российскому проекту британки. Когда проектирование только начиналось в середине 2000-х, девелопер заказывал не просто эффектное здание, а образ светлого и благополучного будущего. Кризис 2008 года на несколько лет заморозил строительство, а к 2015 году всё в России изменилось настолько, что получившийся результат — скорее неоправданная роскошь, чем необходимость (и аренда в новом бизнес-центре едва ли не выше, чем в небоскрёбах «Сити»).

Хотите ощутить дух этого года? Отправляйтесь в «Гараж» Рема Колхаса, в котором голландец дал новую жизнь типовой советской архитектуре 1960-х годов. Успейте до закрытия во временное пространство «ЭМА», сделанное быстро и дёшево. Покатайтесь на качелях на обновлённой Триумфальной площади. А Dominion Tower, увы, совершенно несвоевременна. Здание от этого не становится хуже, но осадок остаётся.